Если ты в жизни хотя на мгновенье
Истину в сердце твоем ощутил,
Если луч правды сквозь мрак и сомненье
Ярким сияньем твой путь озарил:
Что бы в решенье своем неизменном
Рок ни назначил тебе впереди,
Память об этом мгновенье священном
Вечно храни, как святыню, в груди.
Тучи сберутся громадой нестройной,
Небо покроется черною мглой,
С ясной решимостью, с верой спокойной
Бурю ты встреть и померься с грозой.
/>Лживые призраки, злые виденья
Сбить тебя будут пытаться с пути;
Против всех вражеских козней спасенье
В собственном сердце ты сможешь найти;
Если хранится в нем искра святая,
Ты всемогущ и всесилен, но знай,
Горе тебе, коль врагам уступая,
Дашь ты похитить ее невзначай!
Лучше бы было тебе не родиться,
Лучше бы истины вовсе не знать,
Нежели, зная, от ней отступиться,
Чем первенство за похлебку продать,
Ведь грозные боги ревнивы и строги,
Их приговор ясен, решенье одно:
С того человека и взыщется много,
Кому было много талантов дано.
Ты знаешь в писанье суровое слово:
Прощенье замолит за все человек,
Но только за грех против духа святого
Прощения нет и не будет во век.

«Что до меня касается, то я всю мою жизнь не могла решить: к чему у меня больше склонности — к математике или к литературе? Только что устанет голова над чисто абстрактными спекуляциями, тотчас начинает тянуть к наблюдениям над жизнью, к рассказам, и, наоборот, в другой раз вдруг все в жизни начинает казаться ничтожным и неинтересным, и только одни вечные, непреложные законы привлекают к себе. Очень может быть, что в каждой из этих областей я сделала бы больше, если бы предалась ей, но, тем не менее, я ни от одной из них не могу отказаться совершенно»,– говорила о себе Софья Васильевна Ковалевская – русский математик, писатель и публицист, первая женщина — член-корреспондент Петербургской Академии Наук.

Родилась Софья 15 января  (3 января по старому стилю) 1850 г. в Москве в дворянской семье. Ее отец – генерал-лейтенант артиллерии Василий Васильевич Корвин-Круковский занимал должность начальника арсенала; мать — Елизавета Шуберт была талантливой пианисткой и говорила на четырёх европейских языках. Дед Ковалевской по материнской линии был известным учёным-геодезистом, а прадед — выдающимся астрономом.

Эта невероятная женщина росла в комнате, обклеенной лекциями о дифференциальном и интегральном исчислении профессора Остроградского. Так вышло потому, что в деревенском доме просто не хватило обоев «а выписывать-то обои приходилось из Петербурга, это было целой историей, и для одной комнаты выписывать решительно не стоило. Все ждали случая, и в ожидании его, на  предварительную оклейку пошли листы литографированных лекций Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении. Листы эти, испещренные странными, непонятными формулами, скоро обратили на себя мое внимание, – вспоминает Ковалевская в своей автобиографической книге.– Я помню, как я в детстве проводила целые часы перед этой таинственной стеной, пытаясь разобрать хоть отдельные фразы и найти тот порядок, в котором листы должны бы следовать друг за другом. От долгого ежедневного созерцания внешний вид многих формул так и врезался в моей памяти, да и самый текст оставил по себе глубокий след в мозгу, хотя в самый момент прочтения он и остался для меня непонятным». Когда, много лет спустя,  пятнадцатилетняя  Софья брала первый урок дифференциального исчисления у известного преподавателя математики в Петербурге  Александра Николаевича Страннолюбского, он удивлялся, как скоро она усваивала  понятия о пределе и о производной, “точно  наперед их знала”.

В то время, поступать в высшие учебные заведения женщинам было запрещено. Единственный возможный выход – обучение за границей, а на получение заграничного паспорта требовалось разрешение родителей или мужа. Отец Софьи был против. Девушка не растерялась: она устроила фиктивный брак с молодым ученым Владимиром Ковалевским и уехала в Гейдельберг, где изучала математику.

А дальше – то, что в справочниках принято просто перечислять. В Европе Ковалевская училась сначала в Гейдельбергском университете, потом в Берлинском, даже несмотря на запрет женщинам слушать лекции. Третий, Гёттингенский университет, присвоил ей степень доктора философии. Через семь лет она становится членом Московского математического общества. Еще через три года она становится профессором кафедры математики в Стокгольмском университете, где учит шведский язык и печатает свои следующие научные труды уже на нем. В 1888 году она получила премию Бордена Парижской академии наук за открытие в области теории вращения твердого тела.

По общепринятому мнению, Ковалевская не принадлежала к гениям математической науки, потому что «не произвела реформы», но «была равной самым талантливым из математиков-мужчин своего времени, так как глубоко проникала в существующие методы науки, искуснейшим образом пользовалась ими, распространяла и развивала их, делая совершенно новые, блестящие открытия, и легко справлялась с самыми тяжелыми затруднениями».

Как известно, Софья Ковалевская проявилась не только в математике, но и в области литературы, как писательница. Но литературная деятельность служила для Софьи, скорее, отдыхом, нежели работой, хотя она и говорила: «Я понимаю, что вас так удивляет, что я могу заниматься и литературой и математикой. В сущности же это наука, требующая наиболее фантазии, и один из первых математиков нашего столетия говорит совершенно верно, что нельзя быть математиком, не будучи в то же время и поэтом в душе. Только, разумеется, чтобы понять верность этого определения, надо отказаться от старого предрассудка, что поэт должен что-то сочинять несуществующее, что фантазия и вымысел – это одно и тоже. Мне кажется, что поэт должен видеть то, чего не видят другие, видеть глубже других. И это же должен и математик».

Софья Ковалевская – автор сочинений «Семья Воронцовых», «Воспоминания о Джордж Элиот», «Три дня в крестьянском университете в Швеции», «Горе побежденным!», «Письмо в неизвестную редакцию», нескольких фельетонов, напечатанных в «Новом времени» и в «Русских ведомостях». Её драма «Борьба за счастье», построенная по принципу математической формулы,  написана совместно со шведской писательницей Анной Шарлоттой Леффлер-Эдгрен, была переведена на русский язык и ставилась на театральной сцене в России.

Также Ковалевской были написаны повесть «Нигилистка, семейные хроники «Воспоминания детства», где она рассказывает об усадебном быте 1860-х годов, о своей сестре Анне Васильевне Корвин-Круковской, впоследствии участнице Парижской коммуны, о Федоре Михайловиче Достоевском и многом другом.

Онлайн-версия книги С. Ковалевской «Воспоминания детства и автобиографические очерки» доступна на портале Президентской библиотеки. Изучить биографические очерки российского педагога-математика Елизаветы Литвиновой «Софья Ковалевская. Женщина – математик. Её жизнь и ученая деятельность»  вы можете в ЭЧЗ Президентской библиотеки. Это издание с портретом С. В. Ковалевской, гравированным в Лейпциге Геданом, вышло в свет в 1894 года в серии «Жизнь замечательных людей». Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Книга содержит материалы, напечатанные Ковалевской и о Ковалевской в русской и иностранной литературе; воспоминания о ней лиц, ее знавших, и ее собственные, признанные подлинно художественными автобиографические наброски.